Блокада - Страница 58

День только начинался. Вездеход, окруженный толпой лесовиков, стоял в полусотне шагов, и Ярка вместе с Коркиным смывала с него следы лесного нападения. У дома на скамье сидел Хантик, чистил клубни и бросал в котел с водой. У его ног Рук обгрызал какую-то изрядно запыленную кость. Тут же, потрясая пустой флягой, что-то пьяно гундосил Сишек. Кобба сидел поодаль и не торопясь водил по клинку тонким камнем. Рашпик колол на узловатом пне затейливым топором на полешки дрова.

— Где Пустой? — спросил Филя, плеснув из стоявшей тут же глинки холодной воды на ладонь и в глаза.

— Тут недалеко, — пробурчал Хантик и, подмигнув мальчишке, сунул ему блюдо с коричневатой лепешкой, украшенной куском копченого сала и дольками мореного чеснока, — Угощайся. Пустой велел тебя не будить, а то уже все перекусили с утра. Но запивать еду придется водичкой, которой ты умывался. Винцо кончилось.

— Да ладно, его и было всего ничего, — пробурчал Филя, вдохнул запах лакомства и понял, что не на шутку проголодался. — Вино портится — это ж не пойло.

— Пойло! — проворчал Сишек и опять затряс пустой флягой.

— Как тут? — пробубнил Филя с набитым ртом.

— Да никак, — пожал плечами Хантик. — Спокойно пока. Орда за нами не пошла. Или не дошла. Бриша с утра отправляла гонцов в деревни, так они вернулись уже. Не было орды.

— Ты ее видел? — вытаращил глаза Филя. — Эту самую Сухую Бришу видел?

— Нет пока, — плюхнул в котел очередной клубень Хантик, — Ее пока только и видели Вотек, Пустой да Коркин, да и то скорняк не помнит ничего — чуть ли не по дороге к домине этой уснул, спящим, считай, так и вернулся.

— Ты ешь быстрей, Филя, — подал голос, стирая со лба пот, Рашпик, — Помогать надо. Тут кое-кто полночи на посту простоял, а теперь топором машет.

— А ты чего, Рашпик, — не понял Филя, — на зиму тут остаешься? Не многовато ли дровишек для костерка?

— Многовато, не многовато — о том пусть Пустой думает, — проворчал Рашпик, — Наше дело слушать старшего да следить, чтобы в кошельке дыр не было, когда монету выдавать будут. Ты Хантика лучше спроси — зачем дрова?

— А чего спрашивать-то? — удивился трактирщик, бросая последний клубень в котел и смахивая с колен мусор. — Зима, конечно, не скоро, но как же без дров? Их запасать надо, пока продают да пока цена им грош, я сам в тот лес за дровами не ходок. А ты, Рашпик, Филю не тронь! Ему отдельное задание Пустой придумал. И даже определил в помощь Коркина. Ты и вправду, Филя, ешь быстрее, а то скорняк обпомогался уже недотроге — скоро дырку в броне протрет.

— А сам-то он где? — не понял Филя. — Где механик-то?

— Там! — махнул рукой в сторону обсерватории Хантик. — Торгуется, наверное.

— Насчет чего? — не понял Филя.

— А вон, — обернулся Хантик к крепкому домишке, сложенному из известняка, в одной из комнат которого проснулся Филя. — Насчет дома. Покупает. Тут раньше трактир как раз был, так старый трактирщик помер. Сгрызли его, стало быть, в том самом лесу. Полгода уж как.

— Так мы остаемся здесь? — прошептал с надеждой Филя.

— Кто-то, может, и остается, — пожал плечами Хантик, — А кто-то и нет. Оно ведь как. Пустой сразу сказал, что тут не останется, но купить дом мало — надо еще и добро на проживание у Бриши получить. Она сама решает, кому можно остаться, а кому нет. А без ее добра только за мостом. Хоть обстройся. Там, кстати, для трактира самое место. Только боязно там…

— Но там же тоже люди? — посмотрел Филя за ущелье, где все так же стояли шатры и палатки, дымил костер, суетились точно такие же люди, как и с этой стороны.

— А в лесу кто? — прищурился Хантик. — Люди… Сдается мне, что, пока не выпустишь потроха наружу, ни про кого точно не скажешь — человек перед тобой или еще кто Да и то…

— А что они там делают? — спросил Филя.

— Да как тебе сказать… — нахмурился Хантик. — Половина жмется поближе к Ведьминой горе, надеется под защитой Бриши отсидеться. Пусть и за мостом. Вторая половина в кулаках медяки да безделушки какие мнет, надеется на помощь. Кто-то исцеления жаждет от недуга, кто-то спросить о наболевшем хочет, кто-то пожаловаться на кого-то. Запленочники, которые в доспехах, за порядком смотрят. А собачники, скорее всего, девку высматривают, которую Пустой ищет.

— Так ее здесь нет? — вспомнил Филя.

— А я откуда знаю? — хмыкнул Хантик. — Меня в ту домину не приглашали, углов я там не обшаривал. Да и Пустой находки не праздновал. Ты бы доедал да за дело брался. Мы-то, конечно, надень еще здесь задержимся. Пустой так и сказал, что завтра дорога продолжится, но дел много. Ты к Коркину подойди, он тебе все разъяснит.

Коркин разъяснять ничего не стал, да и не смог бы. Он продолжал натирать поблескивающие обводы вездехода да не сводил глаз с точно так же уставившейся на него Ярки. Когда Филя окликнул скорняка в третий раз, а потом и вовсе толкнул его в плечо, Коркин вытащил из-за пазухи листок пластика и сунул его мальчишке. Мелким почерком Пустого был выписан список в два столбца добра, которое следовало выгрузить из вездехода и под присмотром Хантика разместить в домике. Судя по списку, Пустой считал сооружение уже своим и не только замыслил открыть в нем новый трактир, но и соорудить тут же мастерскую. Вездеход, оставив в нем набор самых необходимых инструментов, оружия и некоторого запаса пищи, освободить следовало почти полностью. Филя обернулся на Хантика, но тот только развел руками и довольно улыбнулся.

— Ты носи знай, а я уж скажу, что куда класть. Я уж и петли для замков навесил, пока ты спал. Вот и Кобба поможет, тебя тоже ждет. Только начинай с ящиков, что наверху.